НЕМЕЦКИЙ И ЧУВАШСКИЙ ПОЭТИЧЕСКИЕ ДИСКУРСЫ: ЛИНГВОСЕМАНТИЧЕСКИЕ И СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА
На правах рукописи
Яковлева Татьяна Николаевна
НЕМЕЦКИЙ И ЧУВАШСКИЙ ПОЭТИЧЕСКИЕ ДИСКУРСЫ: ЛИНГВОСЕМАНТИЧЕСКИЕ И СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА
Специальность 10.02.20 – Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Чебоксары 2010
Работа выполнена на кафедре чувашского и сравнительного литературоведения ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова»
Научный руководитель – |
доктор филологических наук, профессор Родионов Виталий Григорьевич |
Официальные оппоненты: |
доктор педагогических наук, профессор Иванов Владимир Александрович кандидат филологических наук, доцент Леонтьева Галина Петровна |
|
Ведущая организация – |
Марийский государственный технический университет |
Защита состоится 30 июня 2010 года в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.301.03 при ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» по адресу: 428034, г. Чебоксары, ул. Университетская, д. 38/1, ауд. 434.
С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Чувашского государственного университета имени И.Н.Ульянова.
Сведения о защите и автореферат диссертации размещены на официальном сайте ФГОУ ВПО «Чувашский государственный университет имени И.Н. Ульянова» www.chuvsu.ru
Автореферат разослан «____» мая 2010 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат филологических наук,
доцент А.М. Иванова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Поэзия имеет свои особенности и представляет большую сложность для художественного перевода. Во-первых, основная концептуальная и эстетическая нагрузка в поэзии напрямую связана с национальным лингвистическим и лингвокультурным своеобразием оригинального текста – речевой композицией, грамматикой, лексикой, фонетической стороной речи, культурным контекстом. Во-вторых, лингвистическая и лингвокультурная составляющие реализуются в поэзии в рамках определенной стихотворной формы, которая обычно присуща национальной традиции. В-третьих, сочетание указанной специфики поэтического текста создает ряд особых эффектов содержательного характера (смысловое сопоставление рифмующихся слов, особый параллелизм, переносы и т. д.). В поэзии особенно трудно определить эстетическое своеобразие произведения, реализуемое на базе сложного комплекса средств.
Актуальность исследования. Научная задача, поставленная в диссертационном исследовании, актуальна для осмысления проблем теории и практики художественного перевода, так как вопросы художественного перевода немецкой поэзии на чувашский язык являются малоизученными и требуют глубокого научного исследования.
Актуальность темы обусловлена и тем, что трансформация произведений одной культуры на языке другой определяется важностью сопоставительного анализа оригинала и перевода поэтических произведений. Немецкая поэзия, представляющая собой часть мировой литературы, и ее переводы на чувашский язык ранее не рассматривались и не были предметом специального изучения в языкознании и литературоведении с позиции новых достижений теории и практики художественного перевода. Начиная с конца XIX – начала XX веков и вплоть до сегодняшнего дня чувашская литературная общественность проявляет интерес к немецкой поэзии. Чувашские переводчики переводили и переводят произведения многих немецких поэтов на чувашский язык. В книгах и периодических изданиях можно увидеть переводы произведений И.В. Гете, Ф. Шиллера, Г. Гейне, И. Бехера, Б. Брехта, Р. Зорге, Х.К. Артманна, М. Циммеринга и других немецких поэтов, выполненные Н. Урхи, В. Митты, С. Шавлы, А. Артемьевым, Г. Айги.
История художественного перевода с иностранного языка на чувашский язык, теоретические обоснования различных методов и способов поэтического перевода также являются малоизученными. В существующей научной и критической литературе нет специальных исследований и целостного анализа переводов немецкой поэзии на чувашский язык, встречаются лишь отдельные работы о мастерстве чувашских переводчиков. Особо следует отметить деятельность профессора В.А. Иванова, который в своих научных трудах сопоставлял переводы трагедии «Фауст» И.В. Гете на русский и чувашский языки.
Актуальным является и выбранный аспект исследования – комплексный анализ содержания и художественных особенностей оригинала и перевода немецких поэтических произведений с точки зрения возможности синтеза литературоведческого и лингвистического подходов к исследовательской задаче.
Цели и задачи исследования. Цель диссертационной работы заключается в комплексном изучении перевода немецкой поэзии на чувашский язык, выявлении принципов и основных критериев поэтического перевода, рассмотрении лингвистических и стилистических особенностей создания художественных переводов, адекватных оригиналу.
Для достижения данной цели в работе поставлены следующие конкретные задачи:
рассмотреть развитие переводческой деятельности в Чувашии и проанализировать достижения чувашских поэтов-переводчиков, на материале оригинальных текстов и их переводов дать сравнительную характеристику творчеству немецких авторов и мастерству чувашских переводчиков;
представить более полную, необходимую информацию о поэтическом переводе, выявить его проблемы и дать практическую разработку содержания художественного перевода немецкой поэзии на чувашский язык;
изучить проблему сохранения национального колорита оригинала в контексте поэтического дискурса в переводах немецких и чувашских произведений;
исследовать переводную поэзию разных жанров (стихотворение, баллада, драма) и провести сопоставительный лингвистический анализ переводов и оригинала, показать качество перевода произведения, достойно представившего читателю немецкую поэзию;
рассмотреть лингвопереводческий анализ особенностей стилистически окрашенной лексики в трагедии «Фауст» И.В. Гете и проблемы ее перевода на чувашский язык.
Научная новизна диссертации состоит в том, что работа представляет собой системное исследование, посвященное художественному переводу немецкой поэзии на чувашский язык. Немецкие и чувашские поэтические произведения ранее не подвергались сопоставительному лингвистическому анализу с особым выделением переводческого аспекта. В работе впервые рассматриваются вопросы поэтического перевода немецких произведений на чувашский язык с точки зрения передачи содержания, стилистического своеобразия оригинала, воссоздания стиховой композиции подлинника, сохранения национального колорита.
Анализ материала в данном направлении и выявление проблем, особенностей, принципов и критериев перевода, содержащихся в произведениях, исследуемых в данной работе, обусловили научную новизну данной работы, в которой представлен подробный обзор существующих научных толкований литературоведов, лингвистов и критиков о теории и практике художественного поэтического перевода.
Объект исследования. В диссертационной работе исследуются проблемы художественного перевода немецкой и чувашской поэзии: передача идейно-смыслового содержания подлинника, воссоздание на языке перевода поэтической формы оригинала и сохранение национального колорита в поэтическом переводе.
Предмет научного исследования. В работе проводится лингвистический анализ произведений немецких поэтов-классиков: трагедии «Faust» («Фауст»), баллады «Erlkönig» («Лесной царь») и стихотворения «Wanderers Nachtlied» («Ночная песня странника») И.В. Гете, баллады Ф. Шиллера «Der Handschuh» («Перчатка»), стихотворений Г. Гейне «Ein Fichtenbaum» («Сосна»), «Lorelei» («Лорелея») и их переводов на чувашский язык, выполненных чувашскими поэтами Я. Турханом, Г. Шевкен, С. Шавлы, К. Ивановым и филологом-лингвистом Н.А. Андреевым-Урхи, также поэма чувашского поэта-классика К.В. Иванова «Нарспи» анализируется в сопоставлении с ее немецким переводом В.А. Иванова.
Теоретико-методологической основой исследования послужили положения, разработанные в трудах по теории перевода отечественных и зарубежных лингвистов А.В. Федорова, В.С. Виноградова, И.С. Алексеева, Л.К. Латышева, Я.И. Рецкера, Л.С. Бархударова, С. Влахова, С. Флорина, В.Н. Комиссарова; работы исследователей, в которых рассматриваются особенности поэтических произведений, рифма, ритм, стихосложение: В.В. Виноградова, М.Л. Гаспарова, В.М. Жирмунского, А.А. Потебни, Б.В. Томашевского, Б.А. Успенского, Е.Г. Эткинда, P.O. Якобсона, также результаты исследований региональных ученых: В.Г. Родионова, В.А. Иванова, Ю.М. Артемьева, Г.А. Дегтярева, Ю.В. Яковлева.
Выбор методов исследования был продиктован природой изучаемого материала. В качестве основных в данной диссертации использовались дополняющие друг друга метод сопоставления оригинала и перевода и метод сравнения параллельных текстов. В работе применены преимущественно принципы лингвистического, описательного, историко-литературного, объективно-аналитического методов исследования. Для воспроизведения своеобразия немецкой поэзии в чувашских переводах, адекватных оригиналу, использован сравнительно-сопоставительный метод, сочетающий в себе литературоведческие и лингвистические приемы и способы анализа поэтического текста, базирующиеся на современных достижениях в разработке теории и практики художественного перевода. В ходе сравнительно-сопоставительного анализа раскрывается система художественных образов, приемы их построения, способы авторской художественной изобразительности, характер творческой индивидуальности поэтов. Следовательно, доминирующими методами являются сопоставительный (соотнесение, взаимное дополнение, установление связей и своеобразия иноязычных поэтических произведений) и лингвострановедческий.
Теоретическая значимость исследования определяется его вкладом в развитие истории и теории перевода немецкой поэзии на чувашский язык. Кроме того, результаты исследования представляют интерес для чувашского языкознания, литературоведения и критики перевода.
Практическая ценность работы состоит в том, что материалы диссертации и выводы, полученные в результате проведенного исследования, могут найти свое применение в учебных курсах по общему языкознанию, теории художественного перевода, истории чувашской и зарубежной литератур, стилистике, а также на практических занятиях по иностранному языку. Сделанные выводы могут быть использованы в практической работе переводчиками художественных текстов, при составлении немецко-чувашских и чувашско-немецких словарей и учебных пособий по художественному переводу.
Соответствие содержания диссертации специальности, по которой она представлена к защите. Тема диссертационной работы соответствует формуле специальности 10.02.20 – «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание» по следующим указанным в паспорте определениям: «развитие теории и методологии науки о переводе, занимающейся научно обоснованным сравнением и сопоставлением генетически родственных и неродственных языков с целью изучения с лингвистических, психолингвистических, функционально-коммуникативных, когнитивных и других позиций одного из сложных видов речеязыковой деятельности человека – перевода с одного языка на иной, который рассматривается и исследуется как собственно процесс деятельности переводчика и как результат такой деятельности – устный или письменный перевод», «критика перевода как отдельная область литературно-критической деятельности, сочетающая литературно-эстетический, лингвистический и другие подходы к анализу текста перевода, как инструмент культурного освоения мира и расширения коллективной памяти человечества, как фактор самой культуры».
Апробация работы. Основные результаты исследования нашли отражение в докладах и сообщениях диссертанта на всероссийских, межрегиональных, региональных, внутривузовских конференциях: на межрегиональной научно-практической конференции «Современные проблемы филологии Урало-Поволжья» (2007 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Поэма К.В. Иванова «Нарспи» – шедевр мировой литературной классики» (2008 г.), всероссийской научно-практической конференции «Ашмаринские чтения – VI» (2008 г.), межрегиональной научно-практической конференции «Тайна поэмы «Нарспи» и чувашская культура XX в.» (2008 г.), межвузовской научно-практической конференции «Инновационные технологии формирования лингвистической, содержательно-когнитивной и социально-эффективной компетенций в процессе обучения иностранным языкам» (2009 г.), региональных научных студенческих конференциях (2008, 2009, 2010 гг.) и др. По теме диссертации исследователем опубликован ряд статей в научных сборниках и научно-рецензируемом журнале «Вестник Чувашского университета».
Структура диссертации обусловлена целью, задачами и проблематикой исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих 6 параграфов, заключения, библиографического списка и приложения.
Основное содержание работы
Во введении обосновывается актуальность выбранной для исследования темы, сформулированы цели и задачи, определены объект и предмет исследования, аргументированы научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, указываются избранные методы исследования, характеризуется апробация результатов исследования, а также описывается структура работы.
Первая глава «Теория и практика перевода иноязычной поэзии на чувашский язык», состоящая из двух разделов, посвящена возникновению и развитию теории и практики художественного перевода как особой отрасли филологической науки.
В разделе «Развитие переводческой деятельности в Чувашии» рассматривается история становления и развития чувашской переводческой деятельности, начало которой приходится на 80-е годы XVIII века, когда в Нижнем Новгороде сложилась первая переводческая школа по переводу духовной литературы на языки народов Поволжья. В группу переводчиков вошли представители всех народов данного региона. Начиная с конца XVIII века центром формирующейся чувашской письменной культуры становится г. Казань. Представителями этого периода являются П.И. Талиев (1778 – 1832) и Н.Я. Бичурин (1777 – 1853). П.И. Талиев переложил на чувашский язык полный катехизис московского митрополита Платона. В середине XIX века архипастырь Григорий создал переводческий комитет, в котором трудились А. Казем-Бек, Н. Ильминский и Г. Саблуков. Они издавали книги на языках народов Поволжья и Приуралья и распространяли их. В 60 – 70 гг. XIX века сложилась школа Н. Золотницкого и его учеников, которые занимались сбором и изучением произведений народного творчества и переводом поэтических произведений русской классики.
Литературная школа И. Яковлева формировалась в 70-е годы XIX века. Ярким представителем этой школы был И.И. Иванов (1845 – 1883). Огромную роль в развитии чувашской культуры, становлении чувашской литературы сыграло создание новой, «яковлевской», чувашской письменности. Это дало мощный импульс переводам произведений как религиозной, так и мировой литературы.
В XX веке происходит дальнейшее развитие переводческой деятельности, появляются новые имена и новые переводные произведения, выполненные чувашскими переводчиками. Вторую половину XX века следует считать расцветом перевода в Чувашии, именно тогда появилось большое количество переводов иноязычных произведений на чувашский язык. Самыми видными переводчиками были И.Я. Яковлев, К.В. Иванов, Я.В. Турхан, С.А. Шавлы, П.П. Хузангай, В.Е. Митта, М.Г. Ястран, А.С. Артемьев, Н.А. Андреев-Урхи, Г.Н. Айхи, Г.Ф. Юмарт, Г. Шевкен, В.А. Иванов, которые перевели произведения отечественных и зарубежных поэтов и писателей на чувашский язык.
Поэт и переводчик Я.В. Турхан (Васильев) плодотворно занимался переводческой деятельностью, на чувашский язык переводил произведения В. Жуковского, А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, А. Кольцова, Н.А. Некрасова, немецкого поэта Г. Гейне. Самым известным его переводом с немецкого языка считается стихотворение «Сосна» («Ein Fichtenbaum»).
Сказки братьев Гримм на чувашский язык были переведены чувашским языковедом Н. Урхи. Он также занимался переводами русских народных сказок, романов Н. Островского, М. Шолохова и других писателей. В переводческой деятельности Н. Урхи наиболее значимым является перевод трагедии немецкого классика И.В. Гете «Фауст» на чувашский язык.
С. Шавлы (С.А. Шумаков) перевел на чувашский язык «Конек-горбунок» Н. Ершова, «Песню про купца Калашникова» М.Ю. Лермонтова, произведения М. Горького, Н.А. Некрасова, Т. Шевченко, баллады немецкого поэта Ф. Шиллера и др.
Большое значение имели переводы произведений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова, также немецких поэтов И.В. Гете, Г. Гейне, Ф. Шиллера, выполненные чувашским прозаиком и поэтом А.С. Артемьевым. Переводчик В.А. Иванов называет его «переводчиком, который заставляет задуматься» (шухăша яракан тăлмач).
В разделе «Поэтический дискурс в переводах немецких и чувашских произведений: национальное своеобразие оригинала и проблемы перевода» анализируется поэтический дискурс, представленный на примере перевода поэмы К.В. Иванова «Нарспи» на немецкий язык.
Поэма «Нарспи» К.В. Иванова является великим национальным достоянием чувашей, где автор широко и полно отразил быт, нравы, обычаи своего народа, его общественные взгляды и устремления. Поэма «Нарспи» переведена на многие языки народов мира. Профессор В.А. Иванов к 100-летию со дня рождения классика К.В. Иванова, в 1990 году, перевел бессмертное произведение на немецкий язык и издал его в Германии. Перевод данного произведения высоко оценили немецкие профессора Д. Херубим и Э. Винклер.
В переводе поэмы К.В. Иванова «Нарспи» особое внимание уделено передаче чувашских реалий – словам (и словосочетаниям), называющим объекты, характерные для жизни одного народа и чуждые другому. Перевод названий чувашской национальной одежды и украшений на немецкий язык также является одним из основных проблем. В данном случае переводчик использует описательный перевод, заключающийся в передаче значения реалии с помощью развернутого описания, чтобы читатели произведения на немецком языке могли представить себе названный вид одежды: чăнкăр-чăнкăр тенкисем – ihr Geschmeide aus Münzen (украшение из монет), шăнкăр-шăнкăр тевет – das verzierte Achselband (украшение, которое надо вешать через плечо), кĕмĕл мерчен тухья – ein helles Perlentuch, пĕркенчĕк – der Schleier, der Gesichtsschleier (вуаль, паранджа).
Следует отметить, что переводчик при переводе названий национальной одежды не применяет прием транскрипции, так как в этом случае носители языка перевода могут узнать, как называется данный предмет, но не смогут представить, как он выглядит или из чего сделан. Перевод слов хушпу (чувашский женский головной убор) и тенкисем (украшение из монет) вызывает особый интерес, потому что в произведении на немецком языке они переведены как der Münzenschmuck (един. число) или Münzenschmücke (множ. число), что означает «украшение из монет», в данном случае читателю без комментария трудно будет определить разницу между этими предметами. Все авторы русских вариантов поэмы «Нарспи» сохранили слово хушпу, они применили соответствующий переводческий прием, то есть транскрипцию, позволяющую акцентировать внимание читателей на эту лексическую единицу, передающую национальный колорит и дух поэмы. Слово шĕлкеме переведено одним словом der Schmuck, то есть украшение, что тоже вызывает трудности у читателя при его представлении. Слово çăпата в переводе заменяется немецким словом der Bastschuh (лапти).
При переводе названия чувашского музыкального инструмента шăпăр автор использует его транскрипцию Schăbăr и добавляет комментарий к данному слову ein Volksmusikinstrument, а слово шăпăрçă передает как Schăbărspieler (сложное слово, которое образовалось из чувашского и немецкого слов).
Названия чувашских праздников, обычаев переданы с помощью транскрипции: çимĕк – Semik, киремет – Kiremet, переводчик дает комментарий к данному слову «der heidnische Gott der Tschäwaschen», çинçе – Frühlingsmitte, учук – das Tschückfest, а названия народных праздников автор заменяет немецкими эквивалентами: аслă çăварни – Fastnachtswoche (масленица), калăм – Ostern (пасха).
«Национальный колорит нельзя передать иначе, кроме как через передачу его индивидуальной поэтической интонации. Национальные традиции и особенности художественного мышления народа не существуют сами по себе. Каждый раз они преломляются через конкретную творческую индивидуальность», – считает Р. Мустафин. Если сравнить структуру поэмы К.В. Иванова «Нарспи», то можно отметить, что в оригинале и переводе использованы композиционные 20-строчные блоки. Отличительной особенностью немецкого варианта произведения является то, что каждый 20-строчный блок разделен на 5 четверостиший.
В поэме «Нарспи» часто встречаются повторы, повторяются как отдельные слова, так и сочетания слов. Если взять повтор отдельных слов в произведении, то можно увидеть, что они составляют два ряда: 1) повтор слов в горизонтальном ряду, который происходит в пределах одного предложения или одной строки: O, das Leben, mein Leben; 2) повтор слов в вертикальном ряду, который является повторением лексических единиц от начала первой строки и далее во второй, третьей и следующих строках и предложениях. Повторы могут располагаться в начале рифмованных строк, в середине и в конце. Художественно-коммуникативные функции, выполняемые этими повторами, отчетливо видны в их воздействии на эффективность речи, на придачу ей остроты, экспрессивно-эмоциональных оттенков. В переводе поэмы «Нарспи» встречаются разные виды позиционного лексического повтора:
анафора (повторение начальной части речевых единиц):
Was reicht dir noch nicht aus?
Was zieht dich zu Setner hin?
Was hast du mit ihm zu tun?
эпифора (повторение концовки речевых единиц):
Da ist eine schöne Hochzeit.
Der bärtige Tochtamann
Feiert heute seine Hochzeit.
Der Bräutigam Tochtamann
симплока (повтор серединной части речевых единиц):
Unter einem großen Mühlstein
Wird ein armes Herz gemahlen.
Vom Leiden, vom großen Schmerz
Geht das feine Herz entzwei...
Анализ лексических повторов поэмы «Нарспи» на немецком языке показал, что они участвуют в формировании содержания поэтического текста. Перевод поэмы «Нарспи» полностью передает и раскрывает содержание произведения, благодаря которому носители немецкого языка могут познакомиться с идеалом чувашской красоты, узнать о праздниках, обрядах и обычаях чувашского народа и увидеть богатство чувашского языка.
Во второй главе «Перевод в контексте лирической и лиро-эпической жанровой проблематики» отмечены лингвосемантические и лингвостилистические особенности перевода немецких стихотворных текстов и баллад на чувашский язык.
В разделе «Лингвосемантический анализ интерпретаций поэтического текста: на материале переводов стихотворений Г. Гейне и И. Гете» сопоставляются стихотворения «Ein Fichtenbaum» («Сосна»), «Lorelei» («Лорелея») «Wanderers Nachtlied» («Ночная песня странника») с их переводами, выполненными чувашскими поэтами-переводчиками Я. Турханом, Г. Шевкен, К.В. Ивановым.
Грустная, печальная и тихая интонация стихотворения Г. Гейне «Ein Fichtenbaum» («Сосна») подчеркивает чувство одиночества и тоски по далекой возлюбленной через аллегорический образ сосны, мечтающей в одиночестве, ощущающей неуютность, бесприютность, заброшенность в далекой северной стране, тоскующей по недосягаемой пальме. В немецком языке слово сосна (der Fichtenbaum) мужского рода, автор противопоставляет ему слово женского рода пальму (die Palme), метафорически описывая романтические отношения, он показывает любовь мужчины к далекой и недоступной женщине. Некоторые поэты, как Ф.И. Тютчев и А.А. Фет, учли, что сосна в немецком языке мужского рода, и заменили ее кедром (Ф. Тютчев) и дубом (А. Фет). М.Ю. Лермонтов перевел слово ein Fichtenbaum как сосна, он подчеркнул тему разлуки и неутолимого романтического стремления к недосягаемому, отодвигая на задний план тему разлуки влюбленных, поэтому сохранение мужского грамматического рода для него второстепенно. Переводы Ф.И. Тютчева и А.А. Фета ближе Г. Гейне и передают любовный характер переживаний, а не мечтательной тоски, трагизма человеческой разобщенности и одиночества. В чувашском языке не определяют род существительных (хыр и пальма), несмотря на это переводчик Я. Турхан сумел передать то же чувство одиночества и тоски, ту же мечту о возлюбленной, которая где-то далеко испытывает и переживает то же настроение, с помощью следующих слов:
Ein Fichtenbaum steht einsam –
Пĕр-пĕччен иккен хыр ÿсет,
(Сосна стоит одиноко);
Er träumt von einer Palme,
Die fern im Morgenland,
Einsam und schweigend trauert –
Вăл тĕлĕкре курать кăнтăрла енчине,
Мĕн пурне, унта пурине;
Хăйăр çинче пĕр пальма пĕччен ÿснине,
(Она мечтает о пальме,
Которая далеко на востоке
Одиноко и молча печалится).
В переводе стихотворения Г. Гейне «Lorelei» («Лорелея») на чувашский язык, выполненном Г. Шевкен, сложно и тонко сплетаются слова различных стилистических пластов. Это и нейтральная лексика: ich weiß nicht – пĕлместĕп (не знаю), ein Märchen – юмах (сказка), sitzet – ларать (сидит), ein Lied – юрă (песня), schaut – пăхать (смотрит), Schiffer – луткаçă (пловец), verschlingen – путĕç (утонут) и т. д.; и приподнято-романтическая: wunderbar – илĕртÿллĕ (привлекательная), die schönste Jungfrau – ытарма çук пике (ненаглядня девушка), mit ihrem Singen – чуна тыткăнлан юррипе (с захватывающей песней) и т. д. Словарь номинативной категории представлен конкретными существительными: Schiffer – луткаçă (пловец), im Schiffe – кимĕри (на лодке), ihr Geschmeide – тумĕ (ее одежда), mit Kamme – тури (ее гребень), ein Märchen – юмах (сказка) и т. д.; и абстрактными, включая имена собственные: Lorelei – Лорелея, der Rhein – Рейн, наименования природного характера die Luft ist kühl – каçхи сулхăн (прохладные сумерки), Abendsonnenschein – çут шевкен (закат).
Душевное переживание и переливы чувств рассказчика передают глаголы, имеющие психологическую семантику: ich weiß nicht – пĕлместĕп (не знаю), das kommt mir nicht aus dem Sinn – тухмасть пуçăмран (не выходит из головы), funkelt – çунать (горит), sie kämmt und singt ein Lied dabei – турать юрласа (расчесывает и поет) и др. Все глаголы в данном стихотворении употреблены в настоящем времени, что не только подчеркивает изобразительность происходящего, но и создает ощущение реальности переживаемых автором чувств: fließt – юхать (течет), blitzet – çиçет (блестит), schaut – пăхать (смотрит), schaut nicht – курмасть (не видит) и др. Нагнетание глаголов накаляет драматизм и эмоциональную значимость психологического переживания.
Романтическая зарисовка лирического пейзажа представляет собой своеобразный символический фон переживания: die Luft ist kühl – каçхи сулхăн (прохладные сумерки), der Gipfel des Berges funkelt – тусен тăрринче çиçет çулăм (вся в искрах вершина горы), im Abendsonnenschein – çунать ялкăшса çут шевкен (яркой искрой горит закат). Все это созвучно с сумерками, холодностью и тревожностью души поэта.
Г. Шевкен в своем переводе сохранил фольклорные элементы, имевшиеся у поэтов-романтиков, – синкретизм образа Лорелеи (Лорелея – олицетворение силы любви и природной стихии), простоту форм, напевность. Следуя принципу перевода сохранять «душу» оригинала, переводчик доносит до читателя его эстетическую ценность, точно и бережно сохраняет специфику произведения Г. Гейне, его историческую и национальную сущность.
И.В. Гете является автором многих стихотворений, и практически все они написаны строгими классическими размерами, исключением является «Wanderers Nachtlied» («Ночная песня странника», 1780). На русский язык его перевели известные поэты М. Лермонтов, И. Анненский, В. Брюсов, Б. Пастернак и др. Классик чувашской поэзии К.В. Иванов, основываясь на перевод М.Ю. Лермонтова «Горные вершины» (1840), перевел данное произведение на чувашский язык («Тусен тăррисем», 1907).
Оценивая переводы М.Ю. Лермонтова и К.В. Иванова с лексико-семантической стороны, можно отметить, что оба варианта перевода далеки от оригинала. Первые шесть строк сильно отклоняются от оригинала: И. Гете к слову вершины использует определение все, а в переводах вместо него даны эпитеты горные, çÿлĕ (высокие). Слово тишина (Ruh), несущее основную, лейтмотивную нагрузку, заменено широкой картиной иного тона – спят во тьме ночной, çывăраççĕ тĕттĕмре, хотя у И. Гете ни о ночи, ни о сне не говорится (упоминается лишь в заглавии и звучит в подтексте). Вторая половина строфы не соответствует оригиналу и является собственным творчеством переводчиков: Тихие долины полны свежей мглой – лăпкă, сивĕ айлăмсем пытанаççĕ тĕттĕмре. Предложение не пылит дорога принадлежит М. Лермонтову, ссылаясь на русский перевод, К. Иванов переводит его как вĕçмест çул çинчи тусан, хотя в оригинале он полностью отсутствует. Последнюю деталь картины природы – die Vögelein schweigen im Walde (птички молчат в лесу), несмотря на ее простоту и краткость, М. Лермонтов и К. Иванов опустили полностью, заменив совершенно иной картиной: не пылит дорога, вĕçмест çул çинчи тусан.
В разделе «Лингвостилистические особенности немецкой баллады и анализ способов ее воссоздания в переводе на чувашский язык» анализируются баллады «Der Handschuh» («Перчатка») Ф. Шиллера и «Erlkönig» («Лесной царь») И. Гете и их переводы, выполненные чувашскими поэтами С. Шавлы и Г. Шевкен. Перевод баллады «Перчатка» С. Шавлы близок к тексту подлинника в смысловом отношении. Переводчик сохраняет сюжетно-фабульную основу произведения, изменения в этом плане незначительны: опущено имя Кунигунды (она именуется дамой) и леопарды зверинца короля Франциска заменены барсами. В обоих вариантах баллады форма повествования идет от третьего лица, рассказчик является абстрактным повествователем, который, описывая ситуацию, вводит читателя в курс происходящих событий.
Если сравнить структуру оригинала баллады Ф. Шиллера «Перчатка» и ее перевода на чувашский язык, то можно заметить, что оригинал и перевод данного произведения содержат различное количество строф, которые также состоят из неравного количества строк, имеющих разное количество слогов. В отличие от оригинала, состоящего из женских и мужских рифм, перевод баллады «Перчатка» характеризуется постоянной каденцией, состоит только из мужской рифмы. Перевод баллады И.В. Гете «Лесной царь» отличается точностью структуры и рифмы: ее строки состоят из одинакового количества слогов, переводчик, как и автор оригинала, использует только мужскую рифму.
Сравнительно-сопоставительный анализ оригинала и перевода баллады «Лесной царь» показал следующие особенности: первая строка начинается с вопросительного слова wer (кто – кам), а чувашский перевод – со слова ăçта (куда); слово der Vater (отец – атте) в переводе заменяется словами-синонимами: юланутçă (ездок), ашшĕ (отец), аттеçĕм (отец мой), асли (старик, старший), ача ашшĕ (отец ребенка); der Sohn (сын – ывăл) – пепке (младенец), ывăлăм (сынок мой), пепкеçĕм (младенец мой), ача (ребенок, дитя); der Erlkönig (лесной царь – вăрман патши) – арçури, эсремет, пăчă; Erlkönigs Töchter (дочери лесного царя) – вутăшсем, арçури хĕрĕсем. Вопросительное предложение Siehst, Vater, du den Erlkönig nicht? Г. Шевкен переводит как повествовательное Усал арçури курăнать куçăма (лесной царь в глаза мне сверкнул). Предложение Das Kind war tot является предложением с подлежащим и сказуемым, а в переводе на чувашский язык используется одно слово виле (труп), выраженное именем существительным. Младенец погибает от Лесного царя, который душит его (jetzt fasst er mich an – ах, пăчă, мăйран вăл пăвать), а не просто от страха, как в русском переводе В.А. Жуковского (лесной царь нас хочет догнать; уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать). Главный герой баллады Лесной царь И.В. Гете похож на Лесного царя Г. Шевкен, они оба в короне и с хвостом (Erlkönig mit Kron’ und Schweif – пуç кăшăлĕпе, хыçĕнче ун – хÿре), а в переводе на русский язык Лесной царь в короне и с бородой (он в темной короне, с густой бородой). Это явление доказывает, что переводчик переводил на чувашский язык с оригинала, стараясь сохранить полное содержание и формальные особенности баллады
Третья глава «Лингвопереводческий анализ особенностей лексики в трагедии «Фауст» И.В. Гете и проблемы ее перевода на чувашский язык», состоящая из двух разделов, посвящена лексико-семантическими и лексико-стилистическим особенностям перевода трагедии И.В. Гете «Фауст» на чувашский язык.
Трагедия «Фауст» является великим творением И.В. Гете. На русском языке существует много переводов «Фауста» И.В. Гете (Э. Губер, А. Струговщиков, М. Вронченко, А. Овчинников, Н. Греков, И. Павлов, А. Фет, Н. Голованов, Н. Врангель, А. Соколовский, П. Вайнберг, В. Брюсов, Н. Холодковский, Б. Пастернак и др.). Одним из первых, кто перевел трагедию «Фауст» на чувашский язык, стал филолог-лингвист Н.А. Андреев-Урхи (1891 –1984).
Перевод трагедии И.В.Гете «Фауст» дает богатый и яркий материал для лингвистических и литературных исследований. Для перевода аллюзивных имен, которые у носителей языка ассоциируются с определенным словом, сюжетом, персонажем, переводчик Н. Урхи использует приближенный перевод. Суть этого приема в том, что вместо иностранной реалии переводчик использует реалию языка перевода, которая обладает собственной национальной спецификой, но в то же время имеет много общего с реалией исходного языка: Herr Hans – Ухмах Иван (Иванушка-дурачок), Hans Liederlich – Дон Жуан (сердцеед порочный).
В переводе географических названий нет больших изменений, большинство имен транскрибируется: Blocksberg – Блоксберг, Burgdorf – Бургдорф, Auerbach – Ауэрбах, ein klein Paris – пĕчик Париж (маленький Париж), Rippach – Риппах. Среди всех географических названий следует выделить некоторые, при переводе которых согласно правилам межъязыкового транскрибирования дифтонг «ei» меняется на «ей»: Leipzig – Лейпциг, der Rhein – Рейн. Данное изменение наблюдается при передаче названия национального напитка: Rheinwein – рейнвейн (рейнское вино).
С трагедией И.В. Гете «Фауст» связана фраза «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!», ставшая крылатой. Почти каждый человек хоть однажды вспомнил ее в какой-либо жизненной ситуации. У И.В. Гете эта фраза построена следующим образом:
Werd ich zum Augenblicke sagen:
Verweile doch! Du bist so schön!
Иртсе пыран шух вăхăта:
«Самант, илемлĕ эсĕ, чарăнсам, тăхта!» (Н. Урхи).
Когда воскликну я: «Мгновенье,
Прекрасно ты, продлись, постой!» (Н. Холодковский)
Едва я миг отдельный возвеличу,
Вскричав, «Мгновение, повремени!» (Б. Пастернак)
Проделанный анализ перевода показывает, что Н. Урхи эквивалентом немецкого слова verweile выбрал чарăнсам (остановись). У Н. Холодковского после продлись следует постой, означающее не вечную «остановку», но временное приостановление. Н. Урхи в своем чувашском переводе также использует слово тăхта, которое показывает задержку в движении.
В ходе сравнительно-сопоставительного анализа трагедии «Фауст» встречаем много изобразительно-выразительных средств, использованных автором и сохраненных переводчиком: эпитетов, метафор, олицетворений, аллегории, сравнений, благодаря которым достигается образность, эмоциональность и выразительность речи.
Эпитеты несут эмоциональную нагрузку и делают язык текста выразительным:
Nicht hemmte dann den göttergleichen Lauf
Der wilde Berg mit allen seinen Schluchten;
Schon tut das Meer sich mit erwärmten Buchten
Vor den erstaunten Augen auf. –
Çÿл тăрăллă тусен хушăкĕсем
Чĕрем ăнтăлнине пÿлсе чараймĕç.
Шалт тĕлĕннĕ чĕр куçăмсем
Тăпланнă лĕп тинĕссене пăхса тăранĕç
(Ущелья диких гор с высокими хребтами
Стеснить бы не могли стремления души:
Предстали бы моря, заснувшие в тиши,
Перед изумленными очами);
Сравнения являются средствами выразительности языка, помогающими автору выражать свою точку зрения, создавать целые художественные картины, давать описания предметов:
Wenn du als Jüngling deinen Vater ehrst,
So wirst du gern von ihm empfangen –
Эсир, ыр ывăл пек, чыс тунă аçуна
(Как юноша, трудам отца почет
Воздали вы, – он был доволен вами);
Und immer zirkuliert ein neues, frisches Blut! –
Çапах та пурнăç анлă шыв пекех юхать
(А жизнь течет своей широкою рекою).
Если в немецком языке при сравнении используют слова als, wie, то в чувашском языке для этого применяют слова пек, пекех, а в русском языке присоединяются союзы как, словно, будто или встречается форма сравнения, выраженного именем существительным в творительном падеже.
Сравнение пословиц и поговорок разных народов показывает, как много общего имеют эти народы, что, в свою очередь, способствует их лучшему взаимопониманию и сближению. Трудности перевода немецких пословиц и поговорок возникают и возникали всегда. При отборе соответствий немецкой пословицы обязательным критерием было совпадение одного из значений. Для иноязычного читателя пословица кажется чем-то новым, поэтому смысл не всегда раскрывается полностью. Для того, чтобы носитель другого языка понял значение пословицы, переводчик находил эквиваленты на языке перевода:
Ein Sprichwort sagt: Ein eigner Herd,
Ein braves Weib sind Gold und Perlen wert. –
Ват çын çапла каланă: «Ăшă пÿрт тата
Ыр арăм ылтăнпа чăн ахахран паха»
(Пословица гласит: жена своя и кров
Дороже всех на свете нам даров);
Ein Dienst ist wohl des andern wert. –
Чăн, çăкăрпа тăвар хире-хирĕçле
(Что же, за услугу я готов служить);
Alles nach seiner Art. –
Кама кам килĕшет
(У всякого свой вкус).
При переводе трагедии «Фауст» на чувашский язык Н. Урхи использует разные способы передачи содержания, но при этом преследует художественно-эстетические цели, для чего он использует нелитературные слова, формы слов и выражения, допуская оправданные контекстом отступления от норм литературного языка. Осознанное ненормативное употребление живой диалектной речи способствует передаче национальных особенностей чувашского народа, что делает данное произведение более близким для читателя. Для перевода характерно наличие диалекта верховых чувашей, который раскрывает особенности разговорной речи жителей территории.
В заключении диссертации подведены итоги исследования, сделаны выводы, также указаны перспективы дальнейшего исследования выбранной темы.
Анализ произведений показал, что вопросы стихотворного перевода представляют собой максимальную сложность, так как стихи изящны по форме, глубоки по содержанию, но компактны (кратки и сжаты), и перевод поэтического произведения в большей степени зависит от умелого использования многообразия языковых средств, неисчерпаемых смысловых и стилистических богатств языка, нежели проза, к тому же в силу специфики жанра необходимо передать в переводе не только содержание, но и ритмико-мелодическую и композиционно-структурную сторону подлинника.
Сравнительно-сопоставительный анализ стихотворных текстов Г. Гейне «Ein Fichtenbaum» («Сосна») и «Lorelei» («Лорелея») и их переводов на чувашском языке показал, что переводчикам удалось передать содержание лирического произведения, его эмоциональную окраску. При этом переводчик сохранил структуру произведения: количество строк оригинала и перевода совпадают, хотя подлинник и перевод отличаются количеством слогов в стихе.
Сопоставление стихотворения И. Гете «Wanderers Nachtlied» («Ночная песня странника») с переводом К.В. Иванова подтвердило, что перевод на чувашский язык выполнен на основе стихотворения М.Ю. Лермонтова. Содержание чувашского перевода совпадает с содержанием русского стихотворения, а метрическая форма отличается как от оригинала, так и от русского перевода.
Перевод баллады часто вызывает трудности у переводчика: не всегда удается полностью сохранить структуру произведения, стараясь передать читателю перевода полное содержание баллады. При переводе баллад переводчики сталкиваются с теми же трудностями, что и при переводе стихотворных текстов. В своих переводах они стремятся передать не только поэтическое содержание баллад, самый дух их, но и особенности их формы, их музыкальную напевность. Переводчики С. Шавлы и Г. Шевкен сохранили жанр баллады, сумели точно передать ее сюжет.
Рассмотренные лексико-семантические и лексико-стилистические особенности перевода трагедии И. Гете «Фауст» показывают, что переводчик подбирал лексические соответствия, наиболее понятные чувашскому народу. Исходя из сравнительно-сопоставительного анализа трагедии И. Гете «Фауст» на немецком и чувашском языках, можно сделать вывод, что особенность перевода драматического произведения заключается в умении изобразить действие, происходящее в произведении, и передать это действие на другом языке, так как в литературном тексте драмы акцент перемещается на действия героев и их речь.
Национальное своеобразие поэмы К.В. Иванова «Нарспи», выраженное в теме, чертах национального характера, традициях художественного изображения, присущих чувашской литературе, предметах национального быта, В.А. Иванов сумел сохранить в своем переводе на немецкий язык.
Изучение и исследование художественных поэтических переводов чувашских поэтов в сопоставлении с подлинниками позволяет увидеть вполне определенный новый языковой облик переведенных произведений, потерявших свою единичность и индивидуальность, но в то же время сохранивших свое национальное своеобразие, приобретая то общее, что выводит их за рамки единичности и становится значимым для иноязычного читателя и читается как оригинальное произведение в силу мастерства и таланта поэта-переводчика в рамках диалога литератур и в широком контексте национальных культур, благодаря взаимодействию и взаимообогащению на общечеловеческой духовной основе, или адекватность перевода базируется на общечеловеческом содержании художественного произведения.
ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ
Статьи, опубликованные в рецензируемых научных журналах
и изданиях, рекомендованных ВАК РФ:
Яковлева Т.Н. Особенности перевода немецких реалий на чувашский язык / Т.Н. Яковлева // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. – 2009. – № 4. – С. 274-278 (0,33 п. л.).
Яковлева Т.Н. История чувашско-немецких литературных взаимосвязей / Т.Н. Яковлева // Вестник Чувашского университета. Гуманитарные науки. – 2010. – № 1. – С. 253-259 (0,46 п. л.).
Статьи, опубликованные в других научных изданиях:
Яковлева Т.Н. Стихотворение Г.Гейне «Сосна» («Ein Fichtenbaum») в сопоставлении с чувашским переводом Я. Турхана / Т.Н. Яковлева // Современные проблемы филологии Урало-Поволжья: материалы межрегион. науч.-практ. конф. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2007. – С. 69-72 (0,26 п. л.).
Яковлева Т.Н. Лексико-семантические особенности перевода немецкой драмы на чувашский язык / Т.Н. Яковлева // Сборник научных статей докторантов, аспирантов и соискателей. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2008. – № 2. – С. 136-141 (0,4 п. л.).
Яковлева Т.Н. Особенности перевода немецких реалий на русский язык / Т.Н. Яковлева // Сборник научных статей докторантов, аспирантов и соискателей. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2008. – № 1. – С. 273-278 (0,4 п. л.).
Яковлева Т.Н. Особенности перевода поэмы К.В. Иванова «Нарспи» на немецкий язык / Т.Н. Яковлева // Современная Нарспииана: итоги и перспективы: материалы межрегион. науч.-практ. конф. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2008. – С. 29-32 (0,26 п. л.).
Яковлева Т.Н. Особенности перевода поэтических произведений с немецкого языка на чувашский / Т.Н. Яковлева // Ашмаринские чтения – VI: материалы Всерос. Науч. конф. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2008. – С. 132-138 (0,46 п. л.).
Яковлева Т.Н. Особенности перевода баллады Ф. Шиллера «Перчатка» на чувашский язык / Т.Н. Яковлева // Сборник научных статей докторантов, аспирантов и соискателей. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2009. – № 5. – С. 174-177 (0,26 п. л.).
Яковлева Т.Н. Специфика перевода немецких баллад на чувашский язык (на примере баллады И.В. Гете «Лесной царь») / Т.Н. Яковлева, О.О. Колосова // Сборник научных статей докторантов, аспирантов и соискателей. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2009. – № 5. – С. 178-184 (0,23 п. л., в соавторстве – 0, 46 п. л.).
Яковлева Т.Н. Основные переводы трагедии И.В. Гете «Фауст» на русский и чувашский языки / Т.Н. Яковлева // Инновационные технологии формирования лингвистической, содержательно-когнитивной и социально-эффективной компетенций в процессе обучения иностранным языкам: материалы межвуз. науч-практ. конф. – Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2009. – С. 205-209 (0,33 п. л.).
